— Матушка, не губите! — Данина очнулась и бросилась на колени, приложившись губами к тонкой руке в замшевой перчатке, — воспитанницы хворобой студеной разболелись, вот я и велела их сюда перенести, дабы других не заразить! Три дня их настойками-снадобьями поила, травами обкладывала, смолой окуривала, вылечила! Выздоравливают девочки, скоро не следа хворобы не останется!
— Почему она открылась, — в отчаяние я уже почти кричу, — ты знаешь?
Лорд лишь отмахивался от них, как от назойливых мух.
— Прости, ты права, — вздохнула Ксеня. Но зыркнула на парня недовольно.
Весь день мы с Ксеней вздрагивали от каждого звука, пытаясь предугадать, что готовит нам в наказание столичный лорд и насколько жуткой будет его месть. Ожидание и страшные догадки так замучили неизвестностью, что под вечер мы уже готовы были самолично запереться в подвале, кишащем крысами или перейти на сухари и воду, лишь бы не томиться предположениями.
— Ветряна, попробуй вспомнить, что ты вчера почувствовала, когда ударила меня силовой волной. Глаза не закрывай, так вспоминай.