Уже знакомое ощущение падения и вот мы уже стоим в лесу.
Раньше я ненавидела утро. Эти ужасные рассветные часы, когда нас выдирают из сна, и мы сваливаемся с кроватей, нелепо потряхивая головами, разминаем тяжелое тело и зябко переступаем босыми ногами. Когда все наше нутро еще почивает в сладких объятиях сна и мысли ворочаются медленно, вяло, а глаза подслеповато щурятся, не желая обозревать убогую реальность.
Ксеня тоже провела ладонью и посмотрела удивлено.
— Во что? — не поняла я. Ксеня смерила меня взглядом и постучала мне по лбу костяшками пальцев, — ну, Ветряна, ты даешь! Нет, ты конечно, всегда была рассеянной, но не настолько же! Ау! Оглянись! Ничего новенького не замечаешь?
— Ничего я не деревня, — обиделся парень, — у меня между прочим это… как его… поте… потенциал, вот! То бишь сил много! Мне сам главный магистр сказал! А то, что умных слов не знаю, так то не велика беда, выучу! Мне уже и книжки дали… некоторые интересные, с картинками, а другие заумные — жуть! Ни словечка не понимаю… там все слова такие… ну вот как вы иногда говорите. Ничегошеньки не понятно и хочется в глаз дать!
… здесь было лето. Теплое, душистое, пахнувшее разнотравьем и молодыми соснами. И кровью… снова, кровью. Я осторожно приподнялась с влажной от росы травы и выглянула из-за упавшего ствола.