Я молча дотронулся до забинтованного горла. Платок уже промок насквозь.
Какой-то разный у нас с ней патриотизм. Принципиально разный.
Скаут Геометров стоял в полусотне метров. Одинокий, затерянный на пустынной равнине. Сколько их здесь стоит… мертвых, уснувших кораблей, в которые никогда не вернутся пилоты…
– Убивать животных для еды – мерзость, – неожиданно сказала Маша.
Тогда я сел в кресло. Подождал секунду – и опустил левую руку в теплый коллоид терминала.
Я честно попытался заснуть. Закрыл глаза. Вот только напряжение последних дней было слишком велико. Мелькали, словно склеенные безумцем, обрывки кинопленки, Геометры и Алари, корабли и планеты, Гибкие Друзья и невозмутимый куалькуа. Великий, единый, бесстрастный куалькуа…