— Что же это за бабушка такая? — удивлённо вскинул брови дориец.
— Ну, как, Варь? — вывел меня из задумчивости мягкий тихий голос друга, дрожащий от волнения.
— Все мы несовершенны, — невозмутимо пожал плечами Инг. — И я тоже необъективен. Но у меня была и другая причина критиковать твой наряд, не только непонимание и неприятие. Мне и так слишком сложно давался контроль над собой, а когда ты находилась рядом, да ещё в таком виде…
Не потому, что он издевался над более слабым противником, не ожидая от него протеста; хотя это тоже было недостойно, и Чести в этом поведении не было. А потому, что бездумно повторял чужие слова, в которых не было правды, и серьёзно недооценивал противника. Очень серьёзно.
— Дай угадаю, ты как раз из последней категории? — хмыкнула я, возвращаясь к нему под бок с двумя кружками.
— Дурость детей — прямая заслуга родителей, — наставительно сообщил он. — Или при воспитании что-то упустили, или когда делали — недостаточно старались.