— Все мы несовершенны, — невозмутимо пожал плечами Инг. — И я тоже необъективен. Но у меня была и другая причина критиковать твой наряд, не только непонимание и неприятие. Мне и так слишком сложно давался контроль над собой, а когда ты находилась рядом, да ещё в таком виде…
Не потому, что он издевался над более слабым противником, не ожидая от него протеста; хотя это тоже было недостойно, и Чести в этом поведении не было. А потому, что бездумно повторял чужие слова, в которых не было правды, и серьёзно недооценивал противника. Очень серьёзно.
— Дай угадаю, ты как раз из последней категории? — хмыкнула я, возвращаясь к нему под бок с двумя кружками.
— Дурость детей — прямая заслуга родителей, — наставительно сообщил он. — Или при воспитании что-то упустили, или когда делали — недостаточно старались.
— Знаю, мне говорили, — хмыкнула я. — А ты много земных женщин видел что ли?
— Хм. Я, конечно, ни разу не пробовала, но если верить отзывам, неприятного в этом ничего нет. Не просто же так миллионы людей подобным занимаются, — я не удержалась и захихикала: уж очень у него было потешное лицо. После чего настроение моё приобрело совершенно хулиганский оттенок, и захотелось проучить моего необразованного дикаря. Я, конечно, тот ещё специалист, но хотя бы теоретически знаю, как всё это должно выглядеть!