Вот что, Серг, я тебе подарю платье. Хорошее, не из шелка, но из хорошей ткани, тебе точно впору будет, с твоей-то фигурой. Это мне нужно специально что-то шить, а на тебя все платья хороши. Кстати, тебе кто-нибудь говорил, что у тебя очень красивое тело? Немного излишне мускулистое – для женщины, – но хороша, да, очень хороша! Если бы ты захотела, все мужчины…
– Так-то. Я иногда люблю пошутить, привыкай. Но будешь на мои сиськи и задницу заглядываться – я тебе глаз выколю. Шутка!
– Аура, говоришь? – задумчиво повторил Пиголь. – Не видят у него никакой ауры. Вообще. Закрыт он. Как добился этого – тоже никто не знает. Не могут колдуны пробить его защиту. И пробивать он не дает – гонит вон, если заметит попытку колдовать. И амулеты не помогают.
Лекарь появился через минуту после того, как Ресонг обрушился на массивную дверь всей своей костлявой фигурой, долбя ногами так, что едва не вылетели петли. Впрочем, вряд ли – сделана она была на совесть и могла выдержать напор целой толпы бунтовщиков, разгоряченных выпитым вином и погромами. Если, конечно, у кого-то из них возникла бы мысль напасть на дом колдуна, славящегося своим дурным нравом и магическими умениями.
– А ты его? – неожиданно для себя спросил Сергей. – Ты его любишь?
Гекель кивнул в сторону. Повернув голову, Сергей увидел возле стены, отделяющей тренировочную площадку от улицы, что-то вроде гирь, штанг, только «блины» выточены из камня – они были похожи на мельничные жернова, но меньше размером. В центре сквозь просверленное отверстие пропущен шест из того же самого железного дерева.