– Вот ты молодец! Я никогда не видел, чтобы так быстро восстанавливались! И вправду, как говорит учитель, – женщины очень живучи!
– Правда, учитель. Ты всегда прав, – ответил невозмутимый, спокойный Ханар. – Натереть мазью должен я?
– Ты не представляешь, мастер, как меня успокоил! – скривился Сергей и, будто в знак протеста, без разрешения уселся на кушетку, стоящую возле стены. – Когда начнем?
– Ты совершаешь ошибку, трактирщик, – девица была бледна, но спокойна. Ее руки исчезли в рукавах, будто из дверей подул зябкий ночной ветер. Подол легкомысленного платья провалился между смуглых ног, которые соблазнительно сверкали коленками прямо перед глазами зрителей.
На последний оставшийся золотой Сергей заказал несколько трусов и лифчиков, за пять минут втолковав об их назначении. Портниха все поняла с лету и долго качала головой, приговаривая: «Ай да госпожа! Ай да молодец! И почему это мы сразу не догадались так сделать! Все тряпочки да тряпочки! Молодец!»
На пьяных или обкуренных людей не действовали никакие уговоры, а вот стрела в плечо или ногу улаживала дела как нельзя лучше. Дорого, конечно, держать двух стрелков-телохранителей, но в таком деле экономить нельзя – дороже встанет, если потеряешь дорогостоящий товар.