– Что скажу? Нужно убирать этого Усгана. Или уезжать подальше и сделать так, чтобы тебя не узнали. Ты же понимаешь, что другого пути нет.
Мастер посмотрел на девушку – по всему, процесс завершался. По телу шла мелкая рябь, будто по поверхности лесного озера после брошенного в воду камня. Кожа розовела, приобретая нормальный человеческий оттенок. Скоро «мушки», сделавшись вялыми, растворятся в пространстве, оставив на месте то, что они сумели сделать. То, что через несколько часов откроет глаза. Или не откроет, несмотря на все средства, примененные колдуном.
– Сейчас я с ними поговорю, – Сергей решительно зашагал к воротам, запахнув на груди легкую кожаную куртку, прикрывающую грудь. Он опять надел мужскую одежду – а куда деваться? Рядиться в платье кухарки или служанки не хотел, а свое платье изорвано в клочья. Да и кроме того, надо было, чтобы Серг выглядела совсем не так, как вчера.
Сергей постучал по голове. Абина не поняла, тогда он начал пытаться изобразить жестами. Наконец поняла.
«О боги! Это же надо – взять, и забросить меня в логово сектантов! Нацисты? И ведь он верит в то, что говорит! Это объясняет, как такой человек, как Ханар, может помогать Гекелю ставить опыты на людях! Достаточно взять несчастного мальца, умирающего от голода в придорожной канаве, накормить его, напоить, вылечить. А потом внедрить ему в голову идею о собственной исключительности, о принадлежности к некой элите этого мира – и вот, готов боец, способный ради светлого будущего всего народа уничтожать сотнями, тысячами, проводить опыты на живых людях – и все ради чего? Ради счастья этих же самых людей, которых он убивает! Как там это называется… парадокс?»
Сергей бросил мешок, оттягивающий руку, прямо на ладонь Ресонгу, тот охнул, прижав кошель к груди, и остановился, развязывая горловину кошелька.