– Сколько хотите вы? – Маркиз включился в торг, и я даже не уверена, что неохотно.
От такого приветствия я закашлялась, да так сильно, что чуть ненароком не потушила свечу. Привидение осталось весьма довольно произведенным эффектом.
– Мне было приказано вручить письмо в собственные руки.
– Не независимо, конечно. Он сделал это, когда понял, насколько близко я к нему подобрался. И что ему не удастся уйти безнаказанным. Но сам я довести его до самоубийства не стремился. Я хотел, чтобы он держал ответ по закону, а это, уж поверьте мне, была бы значительно более тяжелая смерть. Ну а уж потом, поскольку так сложилось и о публичной экзекуции речь в любом случае не шла, герцог принял решение не афишировать причастие к этому делу Кройтона, дабы не порочить титул графа.
– А как быть с приданым, леди Антего? – поинтересовался он. – Сомневаюсь, что содействие госпожи Альмиконте в каких бы то ни было сферах может заменить мне столь внушительную сумму. Ведь, полагаю, она не планирует, отказавшись от замужества, оставить за мной право распоряжаться этими деньгами?