– И что же теперь? – буркнула я, не столько сердитая, сколько по-прежнему удивленная. – Заново нарисуете тот портрет, чтобы загладить свою вину?
Я ничего не ответила. Можно лишь пожалеть людей, которые в такую погоду останутся без крова. Но стоит ли говорить очевидное.
Я подергала руками. Да, все, как и прежде. Освободиться сама не смогу при всем желании.
Я широко развела руки, показывая, что в этом случае перед маркизом действительно открываются любые возможности.
– Хотела подложить вам под перину горошину, – огрызнулась я. – Может, вы все-таки оденетесь?
Пару секунд он повременил с ответом, и выражение лица у него было непроницаемое.