Поэтому я никогда не предала бы Мирейю. И не собиралась позволить кому бы то ни было выдать ее замуж против воли.
Доложивший обо мне лакей сообщил, что я могу войти. В комнате находились лишь двое – сам герцог и Эстли. Присутствие последнего совсем меня не порадовало, но, впрочем, решилась – значит, решилась. Все равно унижаться, какая, в сущности, разница, кто при этом будет присутствовать? Нет большого числа свидетелей – и на том спасибо.
Словом, к тому моменту, когда вошедшая в мои покои Илона спросила: «Ну как, ты идешь?» – все, что мне оставалось сделать, – это опустить на лицо вуаль.
Кэмерон не слишком встревоженно пожал плечами.
– В конце? – задумчиво переспросила Илона.
– А во второй раз? – мягко спросил Эстли.