– А спотыкаясь, я могу начать выражаться, – грозно предупредила Илона.
Я прислушалась к затихающим за дверью шагам, а затем пересказала подруге ход своих мыслей о несчастливой комнате, в которой так-таки никому не удается покончить с собой. К счастью, к тому моменту, как я закончила, Эстли был достаточно далеко, чтобы не услышать возобновившийся, на сей раз в виде дуэта, смех.
Просыпалась я долго. Объятия сна плавно отступили, и я немного полежала в пограничном состоянии, постепенно переходя к полноценному бодрствованию. Открыла глаза. Надо мной белел простой потолок, никак не разукрашенный, в отличие от дворцовых. Свечи в одинокой люстре зажжены не были: в дневное время в этом нет нужды.
Я застыла на месте, тяжело дыша. И тупо смотрела на горку зеленых яблок. Кэмерон тоже не спешил ничего говорить. Между нами снова сгустилось напряжение.
Кэмерон помогал мне по мере сил, но у него и своих дел было не меньше. Платье, прикрепляющийся отдельно воротник, корсет, нижняя юбка, камиза, чулки… К тому моменту, как одежды наконец не осталось, хотелось кричать. Я заметила на руке Кэмерона кровоточащую царапину, которую оставили мои собственные ногти. Поцеловала руку в том месте, где обнаружила ранку, а потом медленно, аккуратно лизнула ее, словно зверь, для которого это – способ лечения. Кэмерон, похоже, счел мой маневр невероятно возбуждающим, поскольку через секунду я уже была прижата к кровати отнюдь не бездействующим мужским телом.
– Что ж, хорошо, – кивнула я. – Возможно, тебе удастся взять их всех прежде, чем они приступят к собственным действиям.