– И по истечении двух месяцев ты отдашь мне печать? – уточнила я.
Эх, не хотела я иметь никакого отношения к краже печати и бриллианта. Но, кажется, мне не судьба остаться в стороне.
– Вернулся. – Его зубы обнажились в широкой улыбке. Полагаю, не слишком искренней. – Выждал, пока все уляжется, и вернулся.
Скинув туфли, я забралась на стул и посмотрела на петлю. Действительно высоковато. Мне бы пришлось подпрыгнуть или по меньшей мере встать на цыпочки, чтобы в нее влезть. Это весьма неудобно, хотя потом, конечно, не пришлось бы выталкивать из-под ног стул.
Подушки на кушетке имелись, плед я успела присмотреть заранее. Затушила свечи, не интересуясь мнением соседа по комнате на этот счет, и устроилась якобы на ночевку, а на самом деле – ждать.
Стараясь наставить девушку на путь истинный, сторонницы более традиционного поведения приводили железный, казалось бы, аргумент: если не станешь вести себя так, как положено женщине, тебя не будут любить мужчины. Казалось бы, все верно. Но парадокс заключался в том, что от недостатка мужского внимания Илона не страдала.