– Я тоже не слышал такого языка. Ладно. Это не важно, Снег! К тебе же не приставали с расспросами.
– Что? – Данилов посмотрел вперед, наклонился над рептилоидом. – Где?
Я поймал себя на том, что скрюченные пальцы до боли впились в грудь. Найти, нащупать, выдрать комок чужой плоти…
– Андрей Валентинович, но Петр так хотел… – примиряюще сказала Маша. – Он хотел, чтобы вы гордились…
– Дед… – сказал я деревянным голосом. – Тебе вредно пить вино.
Весь купол кабины начал темнеть. Вместо ровного мягкого света вспыхнули тысячи искр – тонущих во тьме искр. Мириады искр. Не чернота космоса с огоньками звезд – сплошное разноцветное сияние с лоскутками тьмы. Вся верхняя часть корабля превратилась в сплошной экран.