– Чем тут пахнет? – настороженно спросил он. – Плохо пахнет. Я бы сказал, воняет! А что это за странная лестница?
Креатин напряг все лапки и прыгнул в небо. Надеялся, что удастся перевернуться в воздухе и впечататься головой в твёрдую, как камень, дорогу – не вышло. Он прыгнул снова, потом ещё раз, и ещё. Зелёное тельце категорически отказывалось совершить кувырок, всё время падал на брюхо.
– А может у вас снадобье какое‑нибудь есть? От комаров?
Ещё раз пригляделась к его одежде. Странная, будто из запасников Ленфильма, из реквизита к картинам про крестьянский быт пушкинских времён. Только вместо лаптей сапоги. И как это понимать? Я в прошлое угодила? Или всё‑таки в параллельный мир? Чёрт, что‑то мне подсказывает, что от правды легче не станет.
Благодаря Любкиному выступлению на деревенской сходке, я всерьёз обиделась. Не только на неё, на всех жителей Вешенки, оптом. И если бы Косарь оставил мне выбор, был бы послан, далеко и очень витиевато. А так… я всего лишь покоряюсь судьбе. Надеюсь, она оценит и наградит.
Я с удивлением поняла, что «мягкое» – это занавеска из шкуры какого‑то зверя, закрывающая вход в просторную пещеру, на противоположном краю которой зияет широкая вертикальная трещина. Сквозь неё‑то дневной свет и сочится.