Когда паника Креатина достигла пика, он начал орать на весь лес, в надежде, что «эй, кто‑нибудь!» откликнется на его зов. Заткнуть рот паникёру мы не пытались, потому что сами были готовы вторить этим крикам.
– Ничего не говорила. Только смотрела… печально так, будто заноза у ней в груди сидит. Мы ведь думали, с нами теперь останется…
– Настя? – ещё один голос. Очень напоминает Косаря.
– Где моя дверь?! – повторила, едва не сорвавшись на крик.
Мы были счастливы. Всего один день, но этот день был лучшим в моей жизни.
– Ночью, – снова вздохнул старик, протянул мне маленький, туго набитый мешочек. – Косарь просил передать вот это. Сказал, тебе нужнее.