Стараясь не мозолить глаза ни тем, ни другим, пробралась в дальний угол, где на большом узле спасаемого добра сидела немолодая, дородная женщина в нарядном платье. Кивнув беженке, села рядом и закрыла глаза, подставляя лицо жарким солнечным лучам. Стоящий вокруг гам бил по ушам, но удовольствия не портил. Вскоре оледенелые руки начали согреваться, я вновь почувствовала собственный нос, в пальцах ног появилось приятное покалывание. Нирвана кончилась, когда ощутила на себе очень пристальный, очень злобный взгляд.