Увы, когда господин Ремо Альмасио произносил: "Я хочу", притворяться у него выходило значительно хуже.
Гоэдиль улыбнулась ему в ответ. Сейчас они стояли друг против друга, но уже не держались за руку. Странное дело, чем радостнее был тон их разговора, тем яснее чувствовалось растущее между ними отчуждение - всего несколько минут назад пропавшее.
- Объяснить, что я делаю в вашей комнате, будет сложнее, чем найти оправдание разговорам у окна. Думаю, вы понимаете, что шум поднимать не стоит.
- Проклятая ангарийская ведьма! - кричала она. - Шлюхино отродье! Как смела ты отплатить такой черной неблагодарностью нам, пустившим тебя под свой кров? Каким колдовством ты воспользовалась, чтобы охмурить господина Ремо? Где был твой стыд, когда ты стелилась перед ним, точно распоследняя девка из публичного дома?..
- Верну, когда посчитаю нужным, - холодно ответил господин Ремо. - Всему свое время.
Незаметно для себя, все это я рассказала Вико. Не знаю, слушал ли он меня, ведь вряд ли ему могли быть интересны подробности моей жизни, скучной даже по меркам сонной тихой Венты. О своем прошлом он рассказывать не стал, видимо, сочтя, что оно состоит из эпизодов того рода, которые вызовут у меня в лучшем случае возмущение. Лишь обмолвился, что когда-то и сам хотел повидать мир, но потом раздумал.