– Говорю тебе, Ди, меня прямо осенило. Чего с ними ругаться, доказывать – только нервы себе трепать. Нет! Тут надо умнее быть, по букве закона, так сказать, поступать. У нас трудовой контракт есть? Есть! Вот этим-то мы Ирьяна и прижмем!
– Отказала? Тебе? – Я был совершенно потрясен.
– Никто ничего не видел, никто ничего не узнает. Уверена, он не станет о своем липовом позоре трепаться на каждом углу, а я уж точно буду молчать дохлой рыбой…
– Но ведь это мой дом, а здесь – целый фиорд? – попыталась возразить я.
Мы, уже цепляясь для поддержки за Сеятрика, снова поплелись к лифту. И нам уже были безразличны хаяты и их возможное присутствие в этой подвижной коробке. Глядя на синюшные круги под лихорадочно блестящими глазами подруги и на ее ввалившиеся щеки, я осознала, что дела наши плохи. А может быть, не стоит это таких мучений? Пусть уже доедят или этим своим лучом уничтожат, чем так мучиться?
Мы с Сеятриком потрясенно уставились на представителя старшей ветви.