По кирпичной галерее гулял ледяной ветер. Когда Страйк собрался уходить, из-за соседней двери высунулась все та же злющая соседка, только теперь она горела желанием пообщаться.
– Я не собираюсь давать вам ключ к этому грязному пасквилю. – К Элизабет разом вернулась прежняя агрессивность и подозрительность. – Нет. Не дождетесь.
Элизабет Тассел уже открыла рот, но осеклась.
В кафе «Метро», под крышей станции, Страйк купил им с собой по стаканчику кофе, после чего они прошли через ярко-зеленый вестибюль и поехали в Западный Бромптон.
Возможно, это и есть любовь, думал он, принимая сторону Майкла Фэнкорта против невидимой и придирчивой Робин, которая, как ему вдруг показалось, взирает на него с осуждением, пока он сидит за пинтой «Дум-бара» и пытается читать про самую суровую зиму за всю историю метеорологических наблюдений. Посмотрела бы на себя и этого Мэтью… Неужели она не замечает того, что ясно видел Страйк: чтобы остаться с Мэтью, она должна предать себя.
– Вот он! – В голосе Робин послышалось облегчение, смешанное с настороженностью.