– Но Мэтью думает, я соврала, когда сказала, что не смогу приехать за сутки.
В тот момент, когда Страйк принялся за сосиски, появился Доминик Калпеппер. Журналист был почти такого же роста, как Страйк, но сохранил цвет лица мальчонки-хориста. Его можно было бы назвать по-девичьи смазливым, если бы не странно асимметричные черты, будто насильно повернутые чьей-то рукой против часовой стрелки.
– Видимо, это произошло до того, как в дело вмешались юристы?
Безумные, пустые глаза устремились на Фэнкорта, который теперь стоял поодаль.
– Сиди, я принесу, – сказала Робин, – в честь твоего дня рождения. У меня, кстати, для тебя подарок есть.
– Господи, конечно нет! Я предпочла Оуэна вовсе не из меркантильных соображений.