– Коллеги, наверное, вас и в рабочее время допекают? – спросил Страйк.
– Давно вы его печатаете? – поинтересовался Страйк.
– Он читал вам какие-нибудь отрывки, Кэтрин?
– Эдну, – ответила она, и Страйк непомерно растрогался (усталость подчас делала его излишне чувствительным) от ее молчаливого признания, что подруга у нее всего одна. – Оуэн им запретил говорить, где находится. Мне для этого дела, – попросту заключила она, – мужчина требуется. Чтоб развязал им языки.
– Как он входил в дом на Тэлгарт-роуд, не видел никто, но соседка из дома сто восемьдесят три клянется, что видела, как Куайн уходил в час ночи. То есть в ночь с пятого на шестое. Соседка возвращалась с гуляний по случаю Ночи костров.
Страйк неторопливо изучил оглавление и перешел к статье. Портрет на полный разворот: очень тоненькая, в серебристом вечернем платье, Шарлотта была сфотографирована в середине длинной галереи, увешанной шпалерами; рядом, опираясь на ломберный стол, стоял похожий на песца Джейго Росс. На обороте были и другие снимки: Шарлотта сидит на старинной кровати под балдахином и смеется запрокинув голову – из ворота тонкой кремовой блузы поднимается точеная белая шея; Шарлотта и Джейго, в резиновых сапогах и джинсах, обходят, взявшись за руки, угодья своей будущей резиденции, а у их ног резвятся два джек-рассел-терьера; Шарлотта, обдуваемая ветром, стоит на главной башне замка, глядя через плечо, задрапированное шотландским пледом в цветах клана виконта.