– Нет, не могу, – честно признался Энстис, – но мы знаем, что его возбуждали веревки, и сомневаюсь, что жена, прожив с ним тридцать с лишним лет, была не в курсе.
– Не привык смешивать работу и личную жизнь, – ответил Страйк.
– Ричи, дай ему хотя бы войти. Нет, ну в самом деле…
– Да я в среду возвращаюсь, так что заметано. Давай я закажу столик?
Издатель поставил здоровую ногу на латунную пластинку возле своего места. Легкое нажатие – и из кухни появился Мэнни.
– Для Оуэна закон не писан, – резко сказала Элизабет Тассел. – В своих глазах он – гений, баловень судьбы. Ему нравится оскорблять других. В этом он видит смелость, удаль.