Ярви удивленно посмотрел на нее, а потом почувствовал, что его рот скривился в грустной улыбке.
Смерть отворила им Последнюю Дверь, и оттуда нет возврата.
«Я мужчина!» — рычит Ярви, ударяя и ударяя, и его руки горят от усилия. «Или… наполовину мужчина?»
— Я вас умоляю, только не это! — зарычал Ярви, поднимаясь. Его обуял гнев — не жаркий и бездумный, какой находил на отца или на брата. Это был гнев матери, расчетливый и упорный, холодный, как зима, и когда он приходил, места страху не оставалось.
Прищурив глаза, он посмотрел на юг и увидел небольшой зубец на мысе. Дым от домов там поднимался в белое небо.
Жена Анкрана стояла возле него, засунув палец в ошейник.