Она сжала его так сильно, что это было почти больно. Ее слезы капали ему на голову, а его слезы — ей на плечо.
Как всегда говорила Мать Гандринг, чем могущественнее человек, тем сильнее он жаждет власти.
— Капитан, — сказал Ярви, положив доску и вежливо шагнув вперед. — У меня есть предложение.
Он может быть и жесткий, но жестче ли скамей Южного Ветра? Он может и холодный, но холодней ли снегов дальнего севера? Ярви больше его не боялся. Но хотел ли он его по-настоящему? Он вспомнил, как его отец сидел на нем, высокий и мрачный, и его покрытая шрамами рука всегда была вблизи меча. Слепо преданный сын Матери Войны, каким и должен быть король Гетланда. Такой, каким был Утил.
Всякий раз, как он проходил мимо, Ральф сплевывал с особенным отвращением.
Глядя со скалистого склона над прудом в странное круглое отверстие подзорной трубы Сумаэль, Ярви видел точки на снегу. Черные точки двигались, и надежда вытекала из него, как вино из проколотого бурдюка. В части надежды Ярви давно был дырявым сосудом.