— Если сталь это ответ, то у них ее довольно много, — пробормотал он.
Работорговец поклонился и указал палкой на шеренгу рабов.
Его голос быстро затих в холодном воздухе.
— Нет, — хрипло сказал Ярви, и тут ему не пришлось лгать.
— Что насчет тебя, старик? — спросил первый ванстер.
Каюта Шадикширрам была тесной, пестрой, угрюмой из-за трех узких окон и темной от мешков и сумок, свисающих с балок низкого потолка. Большую часть пола занимала кровать с кучей простыней, шкур и запятнанных подушек. Огромный окованный железом сундук занимал почти все остальное место. Там воняло дегтем, солью и духами, старым потом и старым вином. И все же в сравнении с нынешней жизнью Ярви — если ее можно было назвать жизнью — она казалось вершиной роскоши.