— Я думала, мы одна семья. — Капитан стояла, отряхивая колени. — У нас новый шкипер. Дай ему ошейник получше. — Она перекатила Анкрана ногой к двери. — И отправь это на свободное место на весло Джода.
— И что он, наконец, научился застегивать пряжку. Приведи ее сюда.
На скулах Одема заходили желваки, когда он посмотрел на круг угрюмых лиц вокруг него, на лица охранников, наемников, на лицо Матери Гандринг, на лицо Ярви и, наконец, на лицо Утила. Оно было так похоже на лицо Одема, только прошедшее через двадцать лет ужасов. Он фыркнул и плюнул на священные камни под ноги брату.
— Когда люди Одема выйдут, чтобы встретить Гром-гил-Горма.
В проходе между скамьями кишели люди. Они боролись в ярком свете горящего масла, которое, должно быть, разлилось по баку из разбитой лампы. Дрожащие языки пламени плясали в черной воде, в черных глазах паникующих рабов, на обнаженных мечах охранников. Ярви видел, как Джод схватил одного из них и выбросил в море.
— Праматерь Вексен сидит на Черном Стуле или я? — Утил, наконец, повернул свои яркие глаза к министру.