– Господин оберст-лейтенант, – медленно произнёс я, не обращая внимания на демонстративную гримасу Валленштейна. – Моё согласие будет означать, что моя жизнь отныне и полностью в ваших руках. Не потому, что я совершил все те вещи, о которых вы говорили совсем недавно, – потому что я тоже считаю ошибкой, ужасной ошибкой случившееся у меня дома и готов сделать всё, чтобы это исправить. Но дезертирство в военное время... меня ждёт расстрел без суда и следствия.