Записав послание, в котором коротко излагалась суть ситуации, волшебник поспешил прочь. Рано или поздно кто-нибудь, возможно сам Шивариус, прервет повторение записи, и к тому времени Тобиус должен был быть как можно дальше от ипспироха.
— У меня в глазах белые пятна, почти ничего не вижу, два раза промахнулся, пока зачищал корабль! Это можно убрать? — Шатаясь, капитан приблизился к Тобиусу. — О, Господь-Кузнец всеединый! Что это?! Господи! Это… ахог подери, ты вырвал из себя кусок мяса!
Один раз разбили стоянку над узкой речушкой у основания разрушенной ветряной мельницы. Клирики развели свой костер, а маги устроились отдельно.
Мозг Тобиуса лихорадочно соображал, в нем появлялись образы неуклюжих дряблых зуланов с костяными гребнями и кожистыми горловыми мешками.
— Никто не умеет. Хиромантия — надувательство.
Тобиус задумчиво разжевал мясо, раздал северянам соль и отправился исследовать развалины Истинным Зрением. Не найдя ничего, кроме нагромождения старых промерзших камней, он вернулся к огню.