— Воевать идет! Воевать! Он… он… старая ты клуша! Он идет воевать!
Звезды блекло светили с небосвода, медленно плыли темные облака, похожие на тучи, внутри замка люди укладывались спать, но снаружи, в его дворе, жизнь и не думала останавливаться. По стенам прогуливались часовые с копьями и арбалетами, работала кузница, слуги сновали в свете факелов, доделывая то, что не успели закончить днем, отдыхающие стражники сидели возле костров, разведенных прямо во дворе, и, судя по запаху, запекали в огне картопельные клубни. Привлеченный почти родными для него звуками молота, бьющего о наковальню, и гудением пламени в горне, маг направился к кузне.
— Да это какой-то маразм просто! — рявкнул он, поднимаясь. — Сиди тут, семь несчастий в наперстке!
— И оно что… отрастает? Хотя это глупый вопрос, он же ничуть не уменьшился.
Кабинет-мастерская Никадима Ювелира, несмотря на изначальную просторность, всегда казалась тесным и захламленным местом. Хозяин тащил к себе все, что хоть как-то могло пригодиться ему в будущих волшебных изысканиях. Множество настенных полок и больших шкафов буквально ломилось от всевозможных вещей, вещиц, штук и штучек, многие из которых были весьма редкими и дорогостоящими предметами. Все валялось в такой безумной неразберихе, что только сам Никадим и мог в ней что-то найти. Помимо материалов в мастерской имелось бесчисленное множество самых разных инструментов для работы во многих ремеслах — кузнечном, плотницком, столярном, алхимическом, металлургическом и так далее. Лишь их хозяин удостоил своим особым вниманием, распределив в идеальном порядке по своим местам. Как и големостроители, маги-артефакторы много работали руками — все-таки их искусство по большей части относилось к предметной магии.