Правда, вслух сказала о другом. Вернее, не сказала, спросила.
— Вонгард не слишком жалует чужаков, — пояснила она. — Нахлебников любит ещё меньше. Так что когда королева-мать увозит из дворца свою свиту, здесь становится очень тихо.
— Да, я тоже о Большом тронном зале подумала, — кивнула старушка. — Если не ошибаюсь, часть фресок рисовал сам мастер Вилевич?
— Девочка моя, — прошептал господин Форан, приобнимая за талию и целуя в щёку. — Как ты, маленькая моя? Как себя чувствуешь?
Я тихонечко выдохнула и зажмурилась на миг. Началось.
Одеяло поползло вниз. Медленно, но очень уверенно. Я протестующе замычала, попыталась перехватить, но из моего положения это было невозможно.