Терри скептически хмыкнул, но… шкатулка оказалась на месте. И даже печать с личным гербом отца никуда не делась. То есть действительно ничего не украл. Цветы принёс и всё.
— Эмелис, ну ладно я, старый, обременённый государственными заботами человек. Но ты… умница, красавица, маг-защитник с высшим уровнем дара, дочь умнейшего человека в Верилии! Как ты-то на этого… этого… афериста клюнула?!
Горючая трава — растение редкое и практически истреблённое. По крайней мере мы, маги, делаем всё, чтобы эту скверну выжечь. Нет, сама по себе она не опасна, но в случае магического истощения дюжины капель её сока или правильно приготовленной настойки достаточно, чтобы раз и навсегда перекрыть механизм восстановления магических сил.
Правда, кое-какие сплетни всё-таки поползли… Народ начал шептаться о том, что верилийскую златовласку — а именно таким прозвищем меня наградили при дворе — держат в заточении. Подоплёка у слухов была самая что ни на есть реальная — за пределы дворца меня не выпускали. Просто один несносный брюнет, который по-прежнему активно интересовался судьбой и местом пребывания Ситара из рода Ланкор, решил, что так будет безопаснее.
Просто глаза мастера Эросита блеснули таким любопытством, что мне откровенно поплохело. Ну всё, допроса не избежать.
— Эмелис, прости… — прошептал брюнет. — Если бы я знал, что ты в таком состоянии… я бы тебя ночью, прямо из верилийского дворца…