Когда этот прием выполнял Готор против атакующего его кинжалом Ренки, у него это получалось так ловко, что благородный оу и сам не понимал, почему вдруг оказывался лежащим на животе, развернутым в противоположную сторону.
– Ты же сам говорил мне о подвиге! – сохраняя достоинство, спокойно ответил Ренки. – Нам выпал шанс его совершить.
Туман исчез, сменившись вонючим сумраком корабельного трюма. Исчез внезапно, и взору Ренки предстала какая-то мерзкая рожа, дерзко тянущая из его рук миску с отвратительно пахнущей похлебкой.
– Благодарю вас, сударь, – с трудом протискивая слова сквозь все еще пламенеющее болью горло, ответил он своему спасителю. – Благодарю вас за все!
Правда Гаарз вот уже, наверное, неделю вполне мог бы быть признан «выздоровевшим» и переведен в еще более жесткие условия. Но небольшой кошелечек, перекочевавший из кармана Готора в карман лекаря оу Мавиинга, видимо, как-то вдруг серьезно ухудшил здоровье данного пациента, и Гаарз остался на прежнем месте.
Эти тоже все время кружили возле тооредаанских полков, то срываясь на внезапные атаки, то лишь имитируя таковые. Но в любом случае это заставляло войска останавливаться и готовиться дать отпор, теряя время… Так что неудивительно, что за почти пять часов такого неторопливого движения они не прошли и четырех верст.