Я признала вопрос риторическим и промолчала, а Тьяна хмуро мерила шагами карцер, явно подбирала слова. Наконец призрачная дама остановилась.
Тьяна величественно прошлась по спальне, обернулась ко мне.
Герцог был невероятно доволен. Не газетой – собой. Я же смотрела во все глаза, потому что напротив сидел первый (и, вероятнее всего, единственный) представитель высшей аристократии, который действительно гордился столь недостойным поступком, как кража!
– Я что-нибудь придумаю, – прошептал Милан. Кажется, хотел сказать что-то еще, но не успел. Дверь карцера отворилась, на пороге появился господин Вакирс.
Пришлось запереть мечты на замок и поспешить в столовую.
Рядом с посиневшим «подарком» Райлена красовалась золотая печать – след звериной лапы, заключенный в круг.