– Дело в том, заклинатель, что я не вижу разницы между жестокостью и милосердием, – задумчиво произнес кодзу голосом своей марионетки, глядя в окно, за которым взмывали к небу ветви серебристого алатана и плескались на ветру разноцветные флаги. – Слова эти знаю. Но не понимаю, не чувствую, где заканчивается одно и начинается другое.
Хранитель обернулся, мгновенно теряя прежнюю стремительность. Ворота горели. Красные языки жадно облизывали черное дерево. Нападавшие не стали тратить время на то, чтобы выбивать их. Какой-то из духов огня, зачарованных магами, свободно добрался до преграды и поджег ее. Охранник качнулся в сторону полыхающей преграды, Сагюнаро ударил его клинком в основание шеи, и статуя рухнула на землю, рассыпавшись десятком камней. Один из них откатился под ноги Сагюнаро, тот равнодушно отбросил его в сторону носком сапога и легко запрыгнул на проезжающую мимо колесницу.
Рэй поднял копье и подал ему. Тот взял оружие с величайшей почтительностью и понес к шлифовальному станку.
– Узнаешь что-нибудь дельное – сообщи, – велел наместник Югоры.
На месте руки неизгоняемого безболезненно появился меч. Повернув его плашмя, Сагюнаро отбросил в сторону мальчишку, чтобы не путался под ногами. Тот ударился о стену и потерял сознание. Одержимый склонился над мужчиной.
– Люди не должны умирать из-за чужих секретов, – сказал он.