Которому тут же засадил в челюсть антрацитово-чёрный Ардоло.
Надеюсь, артефакт морока достойно передал мои артистические ухищрения.
Он сам не знал, кто потянул его за язык, но неожиданно понял, что не готов потерять и дивный пиджак, и золотые цепи. Зря они, что ли, корячились?
— А нафо? — насторожился покупатель. — Вечно вы, шасы, чего-нибуфь прифумаете, а нам потом расхлёбывай. — И, прежде чем хозяин лавки успел что-либо сказать, одноглазый сделал несколько контрольных вдохов-выдохов, помолчал, прислушиваясь к ощущениям, после чего встревожился. — Не получается! Без фуманья не получается!
— Придётся. — Я помолчал, обдумывая, говорить ли «до свидания» или сойдет и так, и неожиданно спросил: — А когда Валентин Борисович умер?
А обочина шоссе сменилась аккуратной прогулочной дорожкой, что струилась меж сосен, упираясь одним концом в песчаный пляж залива, а другим — в площадку перед виллой.