Дядя пробыл неделю. Он хотел бы остаться на более долгий срок или же забрать меня, но… мы оба понимали, что случай не тот, чтобы потакать желаниям.
Накатило так резко, что он едва успел убрать руку.
Он всегда был больше человеком, чем другие. И я не верю, что эту его часть можно убить.
– Нет, – ответило существо. – Я согласен. Пусть бросит оружие.
Самому бы понять. Ему надо было уйти. Но куда?
Нашу светлость ждали в донжоне: мрачного вида куб с окнами-бойницами, открытым очагом, который давал света еще меньше, чем десяток факелов, закрепленных на стенах.