Накатило так резко, что он едва успел убрать руку.
Он всегда был больше человеком, чем другие. И я не верю, что эту его часть можно убить.
– Нет, – ответило существо. – Я согласен. Пусть бросит оружие.
Самому бы понять. Ему надо было уйти. Но куда?
Нашу светлость ждали в донжоне: мрачного вида куб с окнами-бойницами, открытым очагом, который давал света еще меньше, чем десяток факелов, закрепленных на стенах.
Возможно. Он ведь помнит свое имя. А когда вспомнит другое, то вернется совсем.