Только теперь архидемон понял, что его дочь сама изрезала себе руки. Сама открыла ток крови, тем усилив скрытое могущество своей плоти. Он совсем забыл, забыл!.. Забыл, отчего даже иные боги страшатся своих смертных детей!
Секунды утекали, словно песчинки в часах приговоренного. Шамшуддин отчаянно искал… искал… и наконец нашел! Вот же оно, решение, прямо у него под ногами!
– Прости, дух места… – виновато произнес Шамшуддин. – Я совсем о тебе забыл…
Астрамарий чуть наклонил шлем. Сразу чувствовалось, что Клевентин вырос не здесь – его столичное, идеально правильное произношение разительно отличалось от диалекта сепской глубинки.
– От него бы в любом случае ничего не осталось, – пожал плечами Шамшуддин. – Я погиб при таких обстоятельствах, что… страшное дело, брат.
Клевентин поморщился и отлепил ото лба сплющенный комочек свинца. Несколько мгновений тот мерцал на пухлой ладони, а потом рассеялся. Колдун недовольно глянул на автомата и сложил пальцы щепотью, словно сжимая что-то крошечное.