«Мы не считаем смерть такой уж большой проблемой, – прозвучал в голове Хобокена знакомый голос. – Физическое тело – это всего лишь временная оболочка, и рано или поздно она бы в любом случае испортилась. Здесь не из-за чего грустить. Прощай».
– И что же вы пообещали ему за предательство?
Астрамарий всегда считал этот обычай чрезмерно жестоким, но сейчас он ему порадовался.
Торай Жизнь исцелял без устали и отдыха. Десятками. Сотнями. Ему доставляли тяжелораненых, умирающих, даже уже мертвых – он оживлял их легкими движениями рук. Прикасался, иногда дышал на лицо – и недавний мертвец открывал глаза. Все раны заживали в считаные секунды. Пациенты шли потоками – в палату их вносили, обратно они выходили уже сами.
– И зачем вас столько таких выдумали… – пробурчала девочка, пиная стену. – Толку от вас…
– Ну да! – фыркнула Ванесса. – И всю оставшуюся жизнь прятаться от журналистов?