Высохшие луки зоргов превратились в экзотические сувениры, никуда не годны, повело, рассохлись, потрескались, теперь висят на стенах.
Долго летим. Меня уже подмывало задать острый вопрос о точке невозврата. А откуда мы взлетели, где площадка? Понятия не имею.
– Мехмастерские, на секундочку, суть предприятие стратегическое, нас туда и на порог не пустят, всё через Клауса Папке, – сообщил я. – А стоить их работа будет столько, что вам лучше и не знать таких сумм.
Трактирщик отставил счёты, вразвалочку подошёл к нам.
Неинформативное, если точнее. Мы практически ничего не видим, оттого ничего и не понимаем. Мало данных. Раз есть горы, значит, имеются и долины, поляны, скальные выходы и вообще все положенные элементы ландшафта. Не может тут быть сплошного зелёного ковра, не бывает так вблизи гор.
Гордый такой. Неуловимо похожий на фанерного героя с вывески над магазином, манаусский Texas Ranger в то же время разительно отличался от прототипа, лихого ковбойского человека в стетсоне, с волосатым лассо и двумя револьверами на поясе, в сторону современных подходов и технологий. На голове глубоко сидела бейсболка с какой-то воинственной надписью на лбу, сам – в разгрузочном чёрном жилете со множеством карманов, в которых, чувствовалось, нет ни единого свободного места. В руках винтовка. На поясе с правой стороны висел обязательный для ковбоя огромный револьвер, с левой – огромный тесачный штык с деревянной рукоятью, больше похожий на небольшой меч.