В зале ещё четверо охранников, но про них думать нечего. Задача у Тануки ясная: только своих внутрь впустить, а дальше и без него управятся.
– Да разве можно не д-думать? Вы и сами-то не очень похожи на бездумного исполнителя!
Эрасту Петровичу показалось, что нарочитая грубость этих слов вызвана смущением – Всеволод Витальевич смотрел на свою конкубину взглядом мягким и даже нежным.
Сердце заколотилось, как бешеное, но Фандорин не подал виду, что чем-то встревожен. Наоборот, лениво потянулся, закрыл окно на все задвижки, медленно отошёл от окна.
– Завтра утром! – крикнул Локстон. – Скажи хозяину, утром пришлю констебля!
Предположение немедленно подтвердилось, причём самым неожиданным образом.