– Может, завернуть пулемёт во что-нибудь? – гениально предложил Сашка.
На всём представимом мной пространстве Криста в основном покрыта непроходимыми джунглями и редкими здесь долинами. Есть и горы, протяжённость и высота которых неизвестна. На их южных склонах, лучше прогреваемых солнцем и защищенных от северных ветров, в природных котловинах через хорошую оптику просматриваются своеобразные горные оазисы с высоченными деревьями, напоминающими секвойи. То тут, то там падают вниз каскадами серебристые ленты водопадов. Жаль, что я не могу посмотреть на всё это великолепие с воздуха… Сейчас, в самый разгар осени, когда среди режущего глаз изумруда постепенно начинают появляться и другие краски, в картине возникает объём, бескрайняя сельва сверху наверняка напоминает огромный лист великанского дерева: коричневые и чёрные реки и ручьи образуют причудливые переплетения капилляров, а бархатистая поверхность равнин, болот и рельефные бугры изредка встречающихся возвышенностей создают своеобразный «живой фон».
– Вот как? А носорога-то видел когда-нибудь живого? – я попытался педагогически улыбнуться, да не получилось.
«Ты рыцарь, незнакомец?» Попробуйте ответить на вопрос положительно, когда его задаёт сам сэр Найджел.
Пусть Ярик посидит у трубы с «Зауэром», он, как показала практика, самый точный стрелок в экипаже.
Именно тогда по всей Земле начали открываться перекрестья Прорезов…