Этот зорг пока что наиболее адекватный, путёвый гоблин на Лете. Первым сообразил, что с людьми можно не воевать, а торговать. Недаром такую деревню под собой держит. Значит ли это, что ещё выше по течению огромной реки по берегам имеются и гоблинские города, как следующая ступень развития? Обалдеть! И кто знает, вполне может быть и так, что сами зорги контактируют на севере с ещё одной цивилизацией. Третьей силой!
Комплектуемся, и старт! Торгуем, заходим в Веннес, а потом идём наверх – в плане проход выше Аракары километров на триста, туда, куда ещё никто не заходил, по крайней мере, с публичным объявлением.
Новая для нас река напоминала Аракару, но эта артерия пошире, она более полноводна, да и ландшафт по берегам поприятней. Пока не видно непроходимых зарослей, густой лес сменяется полянами и холмами. Первый поворот уставший от вынужденной стоянки и пережитых эмоций капитан прошёл неожиданно бодро, даже лихо, потом «Темза» встала на стремнину. Над рекой повисло сумеречное небо без облаков – основной ливень прошел мимо, а за бортом тихо катилась быстрая вода. Живности, кроме птиц, относительно мало, повыбили, пораспугали.
Афроамериканцы? Афробританцы и афрофранцузы? Что со временем сделают самые разные языки и практики с этими длиннотами? Правильно, люди оставят «афро» либо вернутся к старому доброму слову «негр». «Афров» всяких много, ими формально может быть хоть тунисец, хоть алжирец. Нет альтернативы. С непосредственно попавшими в Прорез родителями ещё ладно, те привыкли и помнят. Но уже их дети… Вернулись старые реалии, и нарочитая политкорректность уступила место здравому смыслу. Никто из них не строит в ностальгии макет Эйфелевой башни. А бунгало строят и барабаны делают.
– Герман Константинович, не заводите тему за угол, доктор торопит! – раздался из динамиков громкий голос капитана.