Он показал. Хорошие пластинки. Только вот щечки пистолетные уже проточены были под старые косые параллелепипеды из серебра. На что я и указал Франко.
— Да… Такого у нас еще не было. Что делать будем, Лусиано? — спросила доктор магистра, задорно подмигнув мне правым глазом.
Ингеборге, узнав, что сиделок в госпитале не хватает, тут же подсуетилась договориться со старшей медсестрой, что девочки будут дежурить около меня по очереди, ухаживать за мной и не давать мне вести себя «неподобающе».
— Наташка! Синевич! — крикнула пионерка куда-то мне за спину. — Греби сюда, тебя Жора кличет.
Нас даже покормили обедом. Борщом с красной свеклой. Перловой кашей с тонкими волокнами мяса. И какой-то кисловатой бурдой, отдаленно напоминавшей взвар из дули. Вот же загадка: на воле нас не кормили, а как арестовали, так сразу целый обед. Умом мне товарищей не понять.
— А вам, уважаемый, — повернулся он ко мне.