— А почему бы нам не остаться в России? — в ее голосе слышалась надежда.
А я подумал, что своими виражами наперегонки со смертью я все-таки сломал себе шею, причем не фигурально, а натурально.
Стоят вокруг, улыбаются широко и радостно, как родному. А может, действительно так чувствуют? Я же чувствую. Родные они мне стали, хотя всего две недели прошло. Всего две недели…
С верхотуры блокпоста дорогу контролирует счетверенная зенитная установка, явно снятая с какого-то корабля. Даже окраска шаровая сохранилась. Мелкая, двадцати — двадцати пяти миллиметров калибром, не больше. Ну, думается мне, что не хуже «Шилки» будет, если им пострелять захочется. Такая дура далеко бьет.
Ну их всех на хрен, небожителей. Нервные клетки не восстанавливаются. Я лучше баранку буду крутить.
— Почему на левую? Ее же не будет видно при ношении, — озадачился продавец.