– Дамарэ! – рявкнул горбатый на зрителей.
Присел в тени перил, возле бесчувственного тела, стал смотреть.
Потом куртизанка отвернулась, но за вице-консулом продолжали наблюдать стеклянные глазки пушистого горностая.
Дзёнин насупил седые брови, но, конечно, плакать не стал – он же ниндзя.
– Про лесной пожар – это хорошо, это правильно, – довольным голосом приговаривал Камата, следя за разгрузкой четырех большущих ящиков.
– Царапают, ещё как. Но это боль такого свойства, что от неё лишь слаще живётся, – подмигнул миллионщик. – Напоминает о блестящих камушках, о золотых слиточках. Можно и потерпеть.