Прошелестел, выскальзывая из ножен, Мрак, уютно лег в ладони. И вороненая сталь вспыхнула, расцветая огненными рунами. Левхойт зарычал, увидев древнее оружие, и отступил. Осторожничает… Андриэль закашлялся – гуляющая по пещере сила, такая же безумная, как ее хозяин, душила, давила, лишала воли. Адепт света был почти бессилен перед этой бушующей стихией – сумасшедшей, животной, яростной.
Ее собеседница с недоумением наблюдала эту метаморфозу. Она еще на последнем приеме заметила, что Вилора тоже боится этого демона, хотя со стороны он казался всего лишь забавным грубияном, которого хлебом не корми, дай поиздеваться.
– На это есть слуги, Натэль, – покачал головой демон, но, заметив, как погрустнели глаза Персика, сжалился. – Ладно, если уж так приспичило, можешь сбегать. Побалуй себя чем-нибудь.
– Снять перевязи. Все лишнее бросайте в кучу. После боя разберемся, что – чье.
И все же Амон заметил, как по насмешливому лицу пробежала едва заметная дрожь. Тир нажал на плоскую крышку и причудливо засвистел. Заклинание снятия сработало безотказно, медальон открылся. Прядь темных женских волос выпала на широкую руку. Мужчина вдохнул их запах, прикрывая глаза, и аккуратно, едва ли не благоговейно убрал обратно.
Девушка поднялась с ложа и выглянула в окно. Певунья и впрямь нашлась там, где и предполагалось, – в центре уютного внутреннего дворика, за роскошными кустами олеандра. Только это была не птица, а Вилора, рядом с которой стояли, тревожно озираясь, Натэль и Лериния. Увидев подругу, все три призывно замахали руками. Вот же искусительницы!