Она не отвечала, продолжая сотрясаться от крупной дрожи. Не обнимала его, словно не хотела больше видеть рядом. Зверь зарычал. Что делать?
Так странно… Коса, еще утром такая яркая, блестящая, сейчас будто омертвела, стала подобна сбитому хлопку. И кожа, цвет которой квардинг так любил сравнивать со сливками, сделалась изжелта-серой. А внутри живота ворочалась, пульсировала нарастающая боль. Она еще не вгрызлась в сопротивляющееся тело, но уже гнездилась в нем, обживалась, устраивалась по-хозяйски, словно намекая – теперь-то от нее не избавиться. Свирепое чудовище, заточенное в человеческую плоть, как в темницу, просыпалось и жаждало обрести свободу.
– Отстань, – пробурчал беззлобно. – И так натворила дел сегодня. Нельзя.
– Она сотворила еще одно заклинание, обратившись к магии демонов. Динас ощутил заклятие, но не сумел его распознать. Ниида Мактиана умерла, творя последнее волшебство, – магия демонов забирает в счет оплаты годы жизни.
Внезапно бездна отступила. Трясясь и захлебываясь от рыданий, рабыня упала на пол и скорчилась у ног своего мучителя. Он равнодушно смотрел, как она дрожит, как давится слезами.
– Я высказал свое мнение на Совете, и менять его не намерен. Твоя верность не подвергается сомнению, – отчетливо сказал старый колдун. – Но твое отношение к претендентке вызывает опасение – я просил ее беречь, а не избивать. Что происходит?