– Поехали, – кивнул я, и мы просто двинулись строгой кавалькадой в открывшийся проход.
Вслед неслись бессвязные проклятия, перемежаемые всхлипами и стенаниями по поводу бесполезных мужчин, напрочь лишённых хорошего вкуса. Не важно, пусть думает о нас всё что хочет. Пусть даже ославит импотентами на всю округу – наплевать, главное, что мы от неё вырвались! Выбравшись из башни, я не отказал себе в удовольствии в первую очередь отвесить этому несносному пажу хороший подзатыльник.
– Вы… вы… – заметалась Дама за дверью, похоже, её слегка лихорадило на нервной почве. – Ваши грязные девицы взорвали овощехранилище на Моздокской!
Я возвёл глаза к небу с выражением непередаваемо-евангельской муки на лице. Если недоумок сломал ногу, означать это могло только одно…
– Да-да, извини, забыла. – Она опять послушно уткнулась носом в каменную стенку, а я осторожно положил ладони одну на другую под левой грудью дампир. Уф… надо признать, груди у неё были восхитительные. Крепкие, высокие, третий или четвёртый размер. Я осторожно нажал. Грудная клетка подалась вниз и мягко поднялась на вдох. Я нажал снова. Потом ещё раз.
Вместо ответа она молча взяла его за воротник, отнесла на вытянутой руке в туалет, поставила, заперла и включила свет.